4. Романтическая любовь. Гейся

ГЕЙША (япон. слово "гейся", образовано из 2 иероглифов: "гей" - искусство и "ся" - человек, т. е. "человек искусства"), в Японии женщина, прошедшая длительное обучение музыке, пению, танцам, умению вести остроумную светскую беседу и т. п. и развлекающая посетителей чайных домиков или гостей на приемах и прислуживающая им. В странах Древнего Востока гейшами называли женщин, как правило, красивых и высоко образованных, которых приглашали для украшения, развлечения, "услады" мужских компаний. Гейша была душой общества, умела развлечь любого гостя. Она носила особые кимоно, а лица украшали традиционными масками. В Японии гейши сохранились до настоящего времени. В отличие от проституток половые связи у них не являются основой во взаимоотношениях с мужчинами.

ГЕЙША – чисто японский феномен. Образно говоря - это продажная женщина, отвечающая за покой и стройность мужской души (и лишь отчасти за удовольствия для тела). Самое главное и обязательное требование, которому должна отвечать молодая японка, стремящаяся стать гейшей, заключается в безукоризненном владении искусством gei. Этим коротким словом обозначаются сразу три традиционные формы японского национального искусства - пение, танец и игра на трехструнном музыкальном инструменте сямисен. Кроме того, гейша должна обладать неуловимым эротическим обаянием ики. Это качество не имеет ничего общего ни с раболепием, ни с покорностью, ни, напротив, с отсутствием чувства стыда. Ики - это обольстительная элегантность и утонченный стиль поведения. Отражающий, между прочим, глубокое понимание гейшей своей социальной роли.

В XVII веке в больших городах Японии появились районы удовольствий, окруженные неприступными стенами и глубокими рвами, в которых за деньги можно было получить все удовольствия сразу – красивую женщину, экзотический секс, пышное застолье. Женское население увеселительных центров состояло из “подруг”, дзёро (шлюх), девушек (юдзё) и проституток (шоуги). Верхнюю ступеньку иерархии занимали “придворные дамы” (таю). Их называли также “разрушительницами замков” (кейсей), поскольку их эротическое обаяние могло оказаться сокрушительным для любого мужчины, а так же ойран и (за пределами Японии подобных женщин тогда именовали куртизанками – в Китае это цзи, в Корее – кисэн, а некогда в Греции - гетера).

В отличие от законных жен, куртизанки владели множеством специальных сексуальных приемов, о существовании которых первые даже не догадывались. Юдзё знали, например, как вымочить сушеный морской огурец и затем, для немедленного превращения обыкновенного мужчины в полового гиганта, надеть эту скользкую бугристую трубку на его … впрочем, сами понимаете, на что именно. Чтобы доставить мужчине большее удовольствие, шоуги вводили в свое тело ринно тама – “колокольчики любви”. Только с куртизанкой японский мужчина мог испытать неизведанное наслаждение, которое доставляет сэппун – изощренный поцелуй (или, точнее искусство возбуждающего касания губами губ), когда губы партнеров попеременно накладываются одна на другую, а язык по очереди медленно протискивается в рот друг другу.

Посвященные в токо но хиги, тайное учение спальни, юдзё знали не только «сорок восемь поз», но и действие жженого тритона, угрей и корней лотоса, и как обращаться с теми самыми кольцами из морских слизняков, надеваемых на пенис, как французские перышки. Но с точки зрения современной технологии секса ничего особенного секреты юдзё не предлагают. Да и не был секс даже у них центром развлечения. Все таки дружеское застолье, поэзия, щегольство, пение, танцы – общение, тяга к прекрасному – вот что было главным в веселых кварталах.

Кварталы удовольствий обладали огромной притягательной силой. Именно здесь японская мужская душа и японское мужское тело получали максимальное наслаждение. В условиях полного затворничества девушек из порядочных семей объектами ухаживаний для юношей становились куртизанки. Именно они чаще всего становились первыми возлюбленными японских юношей. Отцы юношей, желая, чтобы их сыновья наилучшим образом подготовились к роли любовников и мужей, нередко знакомили их с куртизанками, чтобы те стали их наставницами в любви, и щедро платили за высокое качество обучения. Эти девушки были любимицами общества и источниками вдохновения для ряда величайших поэтов.

Окна публичных домов в Японии, как и в Китае, имели голубые (зеленые) ставни, поэтому назывались Зелеными Беседками или Голубыми Покоями. По сей день на уникальных "сексуальных площадках" стран Золотого треугольника в отличие от районов западных "красных фонарей" не встретишь ничего отталкивающе нахального, напротив, здесь поддерживаются традиции утонченности и сложности. В дальневосточном "зелено-голубом" публичном доме, в отличие от "красного" европейского, работают не над раскрепощением гостя-мужчины, а над освобождением хозяйки-женщины, призванной удовлетворить не животные, а романтические позывы мужской души.
Чтобы побыстрее настроить клиента на соответствующий лад в японских «веселых кварталах» эпохи Эдо их развлекали некие солисты-универсалы. Они пели, танцевали и рассказывали анекдоты для куртизанок и их гостей. Все они были мужчинами, и именно их поначалу и называли гейшами (как ни странно это звучит сегодня). Когда однажды вместо певца-мужчины в комнату вошла женщина, посетители испытали шок: гейша-женщина – это же абсурд! Но... Кто-то из великих сказал, что если бы мы знали, в каком обличье к нам входит судьба, мир был бы намного счастливее. Поскольку первые гейши-женщины были далеко не красавицами и одеты были нарочито скромно, в пух и перья разряженные жрицы любви быстро пришли к выводу, что они никогда не составят им конкуренцию, а потому пусть себе поют. Вскоре выяснилось, что посетителям нововведение понравилось, а чтобы гейши не внесли разброд в устоявшуюся и строго соблюдаемую иерархию женского персонала кварталов удовольствий, им позволялось носить одежду только из определенных неброских тканей. Сексуальные контакты с гостями были им категорически запрещены.

В условиях вот таких вот жесточайших ограничений гейши и стали культивировать эротическое обаяние ики. Рядом с лучшими гейшами, одежда которых отличалась строгой элегантностью, “разрушительницы замков” порой стали выглядеть крашеными курицами, не более. Интересно, что в этот же исторический период в стране шло формирование знаменитой японской эстетики сдержанности и соответствующих ей правил поведения, что оказалось для гейш весьма кстати. Может быть, купец-нувориш и предпочитал бордель и благосклонность дорогой куртизанки, но интеллигентному мужчине уже было интереснее и престижнее покорить гейшу - не только своим богатством, но и остроумием, и обаянием. При этом интимная близость с гейшей за деньги была делом исключительно редким, к тому же гейши не специализировались на каких-то особенных видах секса. Одних только денег для того, чтобы сделать гейшу своей любовницей, мужчине было явно недостаточно. Он должен был также обладать ики – у гейш было так много почитателей, что они могли выбирать, к кому проявить свою благосклонность. Даже современные японцы, обладающие достаточными средствами для организации вечеринки с гейшами, далеко не всегда имеют гейшу в качестве любовницы. Разумеется, в сегодняшней Японии уже нет обнесенных стенами кварталов, проституция официально запрещена, а найти женщину легкого поведения, как это обычно и бывает, очень несложно. И, как и раньше, желающим по-прежнему предлагаются все мыслимые и немыслимые виды секса. Но ни один японец не додумается до того, чтобы обратиться с подобным предложением к гейше.

4.1 Итак, история. Куртизанки-юдзё

Двумя основными видами организованной проституции Древней Японии были чайные домики (сатэн) и бани (сэнто). Девушки, соответственно, были по совместительству официантками и банщицами. Было также множество "индивидуалок". Традиционно близкими к полусвету были актеры театра кабуки (напомним, что ими были только мужчины), некоторые из которых по совместительству были проститутами-гомосексуалами.

Наибольшее количество проституток приходилось на крупнейшие города, среди которых выделялась имперская столица Киото и центр торговли - Осака.

Сёгуны династии Токугава были одержимы двумя страстями - к порядку и к безопасности. Естественно, наличие столь массовой и безнравственной индустрии, связанной с криминалом, никак не соответствовало представлениям сёгунов об идеальном обществе. Однако уничтожить ее они не могли - социальную проблему "одиноких мужчин" решить было невозможно. К тому же, основными клиентами проституток были купцы, к котором сёгуны относились еще более подозрительно (они ведь ничего не производят и не воюют!). Считалось, что мысли о развлечениях отвлекают купцов от размышлений, могущих подорвать могущество государства.

Решение нашел Сёдзи Дзинъэмон, владелец публичного дома, подавший в 1612 году прошение о "перестройке" всего секс-бизнеса Эдо. Он предложил выделить для публичных домов отдельных городской квартал и свезти туда всех проституток столицы, поместив их под пристальный контроль полиции. Эта идея находилась в общем русле политики сёгуната, уже предписавшего самураям жить в одном районе города, а простолюдинам - в другом.

Первая петиция Сёдзи застряла в сёгунской канцелярии, и через пять лет он подал второе прошение сходного содержания. Эта бумага уже была рассмотрена и одобрена, и в том же 1617 году проект начал реализовываться. "Веселый квартал" назывался Ёсивара. Первоначально это название значило "Тростниковое поле", но в дальнейшем иероглифы были изменены, чтобы значить "Веселое поле".

В обмен на сотрудничество с тайной полицией в деле выявления "подозрительных личностей" публичные дома квартала Ёсивара были освобождены от налогов. Квартал был окружен рвом с водой и высокой стеной с воротами, закрывавшимися на ночь (примерно в полночь). Девушкам (юдзё) было разрешено выходить из Ёсивара только в трех случаях: для посещения врача, по вызову в суд и во время прогулки с клиентом для любования сакурой. Во всех случаях девушку сопровождал полицейский соглядатай. Ходить девушки имели право только босиком.

Опыт Ёсивара настолько пришелся по сердцу сёгунату, что вскоре аналогичные кварталы по всей Японии. Наиболее известными из них были Симабара в Киото и Симмати в Осаке. Слово "ёсивара" стало нарицательным - общим названием для всех "веселых кварталов".

Комплектовались они следующим образом. Большая часть обитательниц кварталов ещё в детстве продавалась туда их семьями. Работорговля в Японии была запрещена, поэтому формально с девушками заключались контракты сроком на несколько (обычно пять) лет. Фактически, однако, чтобы уйти из квартала, надо было выкупиться, а большую часть денег, зарабатываемых юдзё, съедали накладные расходы: платья, прически, косметика. Родившиеся в квартале дети также оставались в нем учиться и работать.

Нельзя сказать, чтобы все юдзё были недовольны своей работой. Многие из них вполне осмысленно предпочитали ее браку времен Токугава, делавшему женщину запертой в доме экономкой при муже. Жены, в свою очередь, предпочитали, чтобы мужья заводили официальных любовниц-юдзё, а не шлялись по соседкам.

Несмотря на все усилия правительства, проститутки-любительницы и проститутки по совместительству (все те же банщицы) продолжали конкурировать с лицензированными юдзё. Основной формой наказания нарушительниц было переселение в "веселый квартал". Клиента в Ёсивара, впрочем, как и в других "злачных местах", могли и ограбить, и обобрать. Кроме самих девушек, этим также промышляли сводники, среди которых были как женщины, так и мужчины.

Пожары не раз уничтожали дотла бумажно-деревянное гнездо развлечений. Самым страшным был пожар 2 марта 1657 г. Он оставил без крова пятую часть жителей столицы. Во время глобальной перестройки города под публичные дома был выделен новый квартал, поименованный "Новый Ёсивара". Впрочем, его продолжали называть просто "Ёсивара". Именно эта «равнина радости» и получила свое красочное отображение в работах мастеров укиё-э. Территория в 15,2 гектара была в полтора раза больше прежней. Квартал состоял из пяти улиц, вдоль которых выстроились дома свиданий, чайные домики, рестораны, жилые дома для разного рода «обслуживающего персонала». Туда запрещался вход с оружием и въезд на лошади. Также в Ёсивара был запрещен вход самураям, но на самом деле они были постоянными его посетителями, скрывая при этом свои лица. В Новом Ёсивара было сохранено закрытие ворот на ночь, однако клиентам было разрешено ночевать в стенах квартала. Ёсивара был засажен ивой (китайским символом проституции) и сакурой.

Выбрать девушку можно было, просто прогуливаясь по улицам Ёсивара. Проститутки сидели по сторонам улиц, на верандах публичных домов за решетчатыми стенками. Фактически, впрочем, необходимость выбора возникала редко. Смена девушки не поощрялась, рекомендовалось, раз выбрав проститутку, "придерживаться" ее. Отметим, что девушки тоже имели право, в некоторых пределах, отказываться или отвергать неугодных клиентов.

Выбор девушки оформлялся полуофициальным договором, чтобы со временем сменить юдзё на ее коллегу, требовалось получить согласие обоих. Конкуренция между девушками не поощрялась. Юдзё становилась как бы второй или "временной" женой клиента. Договоры заключались и фактическое "обслуживание" происходило не на территории публичных домов, а в чайных домиках, которых в Ёсивара было 400. Всего же в Ёсиваре жили 4 тысячи проституток и примерно такое же количество обслуги.

Тем не менее при таких масштабах Ёсивара вовсе не выглядело как дно или фабрика порока. Кварталы японских "красных фонарей" вообще были мало похожи на европейские — они утопали в цветах, роскоши шелков и отличались изысканным аристократизмом обитательниц. Это был скорее островок романтических отношений и если фабрика – то фабрика грез (средневековый «Голливуд»). Красавицы куртизанки были излюбленными моделями художников и героинями писателей и драматургов. Имена некоторых из них передавались из поколения в поколение. По популярности с ними могли соперничать лишь великие актеры традиционного театра Кабуки. С одной стороны, они были изгоями в обществе, а с другой — знаменитостями, законодательницами мод и губительницами мужских сердец. Их популярность способствовала расцвету нового жанра в живописи, а затем и в гравюре — бидзинга («картины красавиц»). Многие прославленные мастера, среди которых особо выделяется «певец женской красоты» Китагава Утамаро (1754–1806), оставили замечательные изображения, пусть идеализированные, обобщенные, но передающие тонкую женственность, изящество, обаяние своих современниц.

В «веселых кварталах» горожане-мужчины покупали не только временную любовь, здесь они могли хоть ненадолго сбросить панцирь условностей, социального давления и обрести безмятежность и блаженное удовольствие быть объектом внимания, восхищения, пусть и наигранных, но все равно служивших бальзамом для мужского самолюбия. Разумеется, многое зависело от платежеспособности клиента.

Клиенты довольно часто влюблялись в юдзё, и те иногда отвечали клиентам взаимностью. Богатый вдовец имел право выкупить юдзё и жениться на ней, но это было очень дорого. Поэтому практиковались различные виды любовных клятв, знаков и договоров - татуировки, вышивки на одежде и даже взаимное отрубание мизинцев. Периодически происходили двойные самоубийства (синдзю) - считалось, что люди, соединившиеся в смерти, соединятся и в следующем перерождении.

Наиболее привлекательные и профессиональные куртизанки назывались таю или ойран. Они не работали в стенах "веселых кварталов" - их приглашали в особняки знатных особ, часто на несколько дней. Отсюда оставался один шаг до полного разрыва с проституцией в европейском понимании и переходе к строго романтическим отношениям в рамках нового института гейш.

4.2 Искусницы-гейши

Гейши до поры до времени находились в тени, наблюдая за эфемерным блеском жизни куртизанок, постепенно отвоевывая и расширяя свою собственную нишу. Большую часть времени в Ёсивара мужчины проводили не за занятиями сексом, а за чашками саке, танцами, песнями и весельем. Собственно, именно этого им не хватало дома, где отношения между супругами были строго кодифицированы, а излишняя веселость могла сказаться на родительском авторитете. Поэтому, кроме собственно проституток, с самого появления квартала Ёсивара в нем работали мужчины-заводилы, совмещавшие функции массовика-затейника, тамады и аккомпаниатора пьяных песен. Их то и называли гэйся ("искусники"), а также хокэн ("шуты").

В 1751 году в киотосском квартале Симабара появилась первая женщина-заводила. В 1761 году в Ёсивара появилась первая профессиональная женщина-гэйся. Ею была Касэн из дома Огия, сначала работавшая юдзё, но выплатившая все долги и начавшая самостоятельный бизнес. Вскоре женщины-гэйся стали так популярны, что полностью вытеснили с этой работы мужчин. Уже к началу XIX века термин "гэйся" (или гейша, как принято писать в России), стал обозначением исключительно женской профессии.

В отличие от юдзё, гейши изначально работали не только и не столько в "веселых кварталах". Они приходили по вызовам всюду, где мужчины собирались на дружеские вечеринки (гейши называли их "дзасики" - буквально это переводится как "комната", клиенты - "энкай", "банкет"). Основное достоинство гейш - умение весело и остроумно поддерживать беседу. Они шутят, читают стихи, поют песни, танцуют, аккомпанируют мужскому пению, организовывают немудреные, но веселые групповые игры. Основной музыкальный инструмент для гейш - трехструнный сямисэн. Развлекая гостей, гейши создают для них особую атмосферу комфортности, игровой занимательности и по мере потребности - интеллектуального общения.

Официально секс в программу развлечений гейш не входил, так как они не имели на него правительственной лицензии. В реальности, однако, все зависело от договора между гейшей и клиентом. Как и юдзё, гейши часто заводили полуофициальных поклонников-любовников и находились у них на содержании.

Руководят гейшами "матушки" (ока-сан), а сами они называют друг друга сестрами . Естественно, речь не идет об их равенстве, так как в японском нет просто "сестер", есть только "младшие сестры" и "старшие сестры". Старшими считаются не те гейши, кто старше по возрасту, а те, кто дольше занимается этой работой. Старшую сестру называют онэ-сан, её сестра говорит, что с ней она «завязала узел», имея ввиду особую церемонию породнения двух гейш. Районы, в которых жили общины гейш, назывались ханамати - "цветочные улицы".

Раньше каждый город имел свою улицу или хотя бы дом гейш (окия, в Киото он мог быть совмещен с отяя, чайным домиком, в Эдо - нет). Посетитель переступал порог — и на вечер становился "императором". Наступило время "чашки чая". Тогда японская семья считала для себя честью, если девушка избирала судьбу гейши. Тот факт, что родители могли себе позволить оплатить расходы дочери на обучение, заставлял окружающих относиться к ним с большим уважением.

Как и у юдзё, у гейш была сложная система именования. У них не было фамилий, а только имена-прозвища (как и у актеров и других профессиональных сообществ в Японии). Эти имена переходили по наследству от предыдущих гейш этого ханамати. Обычно все эти имена начинались на корень, придуманный для этого при основании ханамати, а самым почетным было имя основательницы нового заведения – новой семьи, с добавлением номера поколения.

«Мир цветов и ив», как называют свою профессию гейши, довольно жесток. Пройти все уровни обучения профессии бывает очень сложно, и многие претендентки отсеиваются на полпути. Лишь немногим воспитанницам окия дано получить диплом гейши. 

Гейши-ученицы называются майко. Учатся они, как и юдзё, методом "минарай" - "наблюдение и участие". В первую очередь майко учатся правильно краситься, одеваться, ходить, танцевать, играть и петь. Всем этим майко и занимаются, пока их старшие сестры общаются с мужчинами. Именно умение свободно и раскованно, но при этом почтительно говорить считается самым трудным в обучении гейши.

Другая важная функция гейши во время застолья (на правах хозяек, а гейши ведут себя именно как японские хозяева, то есть предельно услужливо по отношению к гостю) - подливать гостям саке. В Японии во время пиршества не принято наливать себе спиртное самому. С другой стороны, очень важно, кто, как и сколько кому наливает. Помимо умения наливать саке, существенным для гейши является также умение его пить или изображать, что пьешь. Зато во время банкетов гейши никогда не едят. Они все время перемещаются между гостями, так чтобы каждая обязательно побывала у почетных гостей и места рядом с ними никогда не пустовали. Гейша крайне наблюдательна и всегда точно знает куда и когда ей подойти. Еду же они никогда не подносят. Это обязанность служанок, но никак не «хозяек».

В каком-то смысле главная задача гейши та же, что и у ролевиков – создать атмосферу, принципиально отличающуюся от того, что творится за окном. По сути творится игра, а мужчины впадают в детство и ведут себя «неподобающим образом». Тактично раскрепостить мужчину, элегантно подыграть ему, его самолюбию и его шалостям – вот постоянная забота гейши. Для этого они не редко даже устраивают какие-то детские игры, снимающие зажатость и чопорность особенно закомплексованных клиентов. Гейша одной своей беззащитной улыбкой должна уметь растопить лед отчуждения. Всем своим до предела иным, изящным, элегантным, возвышенным видом, тщательно взращенным и крайне тактично транслируемым, она увлекает клиентов за грань обыденности в свое теплое, веселое, светлое лоно. Именно этот драйв, это искусство не навязчивого ведения застолья и есть главное искусство гейши и именно его «снимают» юные майко наблюдая за всем происходящим во время застолья. Танцы, пение, игра на сямисене – только яркие подпорки для основного действа – игривого во всех смыслах общения. И эта атмосфера приятного вечера уникальна, искусство ее создавать у гейш как бы передается из поколения в поколение. По этому каждая ханамити имеет свою изюминку, привносимый её гейшами дух, непередаваемый аромат, свойственный только той или иной общине.

По сути гейша – прародитель и истинный хранитель современного божества – стиля. Чувство стиля, который в ее случае назывался ики – это все для гейши. Гейша – абсолютно стильный человек в современном смысле слова и полностью ему предана. Она при всей ее супервоспитанности, сдержанности и тактичности смела, свободна во всех смыслах, в том числе финансовом, до бездумности, обладает безупречным вкусом, непринужденна и искренна, элегантна, даже экстравагантна в меру, а несется по миру, не задумываясь о мелочах, полностью сосредоточившись лишь на том, чтобы быть на гребне волны, на самом ее краешке. То, что ее волна осталась в прошлом – вина не ее, а всей Японии, проигравшей свое соревнование Западу. И элите, проигравшей массам и массовой культуре. Она давно – с тридцатых годов ХХ века, уже не впереди, в позади,  в традиции, в неком культурном гетто, из которого ушел, пусть и не так далеко, полюс общественной жизни. Возможно, на исходе постмодерна мода вообще утратит свою авангардность и окончательно развернется в прошлое – в этническую традицию. Тогда и гейша в Японии снова выйдет на самый гребень волны, где ей и место.

Но вернемся у нашим «ивам».  Как и юдзё, гейши не имеют права выходить замуж, не "выйдя из бизнеса". Такое право имеют только "матушки". Переход из майко в гейши обычно сопровождался потерей девственности (в Японии после перехода от девушки к женщине принято менять прическу и подворачивать рукава кимоно, а некогда замужние женщины и вообще чернили зубы). Эта процедура проходила практически как обряд, называлась мидзу-агэ, а совершал ее один из пожилых и уважаемых клиентов ханамити. В течении недели он приходил к майко, чтобы выпить желтки трех яиц, а белки втирать в половые губы, с каждым разом все глубже, чтобы, наконец, на седьмой день войти в успокоившуюся девушку.

Гейша покрывает лицо белой пастой (в религиозном синтоистском обряде белый цвет означает чистоту), делающей его мягче и позволяющей губам выглядеть более ярко. Гейша носит шиньон, который даже высокому мастеру стоит долгих часов труда. Шиньон заставляет гейшу спать, опираясь шеей на деревянный валик. Для японцев шея и верхняя часть спины, так же как и запястья, — предмет вожделения. Кимоно позволяет видеть лишь верхнюю часть спины гейши, но под этим целомудренным одеянием женщ ина совершенно нага. Гейша ходит мелкими шажками, беззвучно скользя по полу в своих деревянных сандалиях. Ее движения изящны и слегка замедленны. Миниатюрная и необыкновенно грациозная, гейша символизирует женскую чувственность. Ее обнаженное тело под кимоно (гейши не носят трусиков), умело удерживаемое несколькими поясами, — словно цветок, ждущий своего ценителя. Высокая, покрытая лаком прическа, белое лицо, искусно подкрашенные ярко-красной помадой губы, глаза, подведенные в направлении висков черным и красным цветом, — все в гейше напоминает куклу, призвание которой — быть женщиной, маску, за которой близкая и почти недостижимая самая прекрасная тайна – совершенная тайна пола.

Концентрируясь на развлекательной стороне "дела", гейши завоевывали все большую и большую популярность. Особенно ценились и уважались гейши из Киото, города с древними культурными традициями. Однако гейши не ограничивались традициями, а постоянно изобретали новые виды причесок, расцветки кимоно, новые танцы и песни. Когда же к середине ХIX в. начались гонения на проституцию время куртизанок юдзё и дзёро быстро прошло, и гейши, несколько изменив свой имидж, окончательно вышли на первый план и в конце концов остались одни на пьедестале японской высшей эротики и эстетики пола. Прекрасные женщины с набеленными лицами и в узорчатых кимоно почитаются сейчас как высший символ традиционной культуры. Их жизнь окутана разнообразными легендами. Одни считают гейш самыми таинственными и роковыми женщинами на Земле, другие - проститутками высшего класса. Истина, как водится, - где-то посередине. Для меня лично гейша – символ самой Японии, совершенной, постигшей тайны жизни и смерти, скованной великолепной маской долга, спрятавшей за него свой вечный стыд.

Приложение 2. Кимоно

Ки (носить) моно (вешь) – то есть просто одежда. Кимоно перенято в глубокой древности из танского Китая (эпоха Нара). Это и женская и мужская одежда, нижняя и верхняя, выходная и домашняя, спальная (юката), но мы здесь будем больше говорить о женщине в парадном кимоно. Вообще же это прямокроенный халат с широкими рукавами, запахивающийся на груди на правую сторону, как у мужчин, так и у женщин. На левую сторону кимоно запахивают только на покойнике перед погребением. Мужчины фиксируют кимоно поясом на бедрах, завязывая узел справа или сзади. Женские пояса, оби располагаются на талии и выше ее и завязываются широким пышным бантом сзади.

Искусство носить кимоно для современного человека очень сложно. Он всегда выглядит в нем немного нелепо. Кимоно сползает, перекашивается, пояс развязывается. Походка дикая, прыгающая, неловкая. То, что кажется таким естественным и элегантным постоянно носящим кимоно гейшам, трудно дается остальным. Главный враг кимоно – стул, а значит вся современная цивилизация. В то же время в жизненное пространство  традиционного японского доме кимоно вписывается идеально. Повседневная деятельность в нем проходит на полу и за низким столиком, трудиться за которым вынуждены были стоя на коленях. Пол – всегда чистый и гладкий, платье свободно скользит по его поверхности. Обутый человек немыслим в таком доме так же, как и сидящий на стуле.

Для правильной грациозной походки в кимоно женщина должна как бы скользить одной ногой впереди другой, делая небольшие шажки, подгибать при ходьбе пальцы ног и немного сгибать колени, как бы чуть косолапить, чуть-чуть опустить плечи и помахивать руками, не отрывая их от тела. Правильно ходить по-японски можно только освоив гета – деревянные сандалии.

Само кимоно диктует каноны красоты: оно подчеркивает одни стороны фигуры (затылок и шею, лодыжки, бедра) и маскирует другие (талию, ноги и грудь). Современное платье – наоборот всячески подчеркивает то, что кимоно скрывает. Кимоно идеально подходит для типичной фигуры японки с ее низкой талией, длинным бедром и короткими икрами. Сейчас эти каноны безнадежно устарели.

В эпоху Хэйан носили от обычных двух (нижнего и собственно кимоно) до 12 кимоно без подкладки, надетых друг на друга. Оби - кушак, которым закрепляется кимоно на теле, был незаметен, в виде узеньких тесемок. В эпоху Камакура «двенадцатиэтажные» кимоно заменили одним, реже двумя или тремя, которые закреплялись простым и неброским кушаком на бедрах. В эпоху Эдо пояс-оби подвергся серьезнейшим изменениям и постепенно стал центральным элементом наряда. Завязывали его по разному (в том числе куртизанки - впереди), был он разной ширины, а на рубеже 18 и 19 столетий мягкие тканные кушаки уступили место жестким, коврового типа, очень широким, привычным для сегодняшнего дня. Сейчас женщина не может изменить ширину оби ни на йоту. Все, что ей позволено сделать, это чуточку поднять или опустить его, что, впрочем, существенно меняет весь облик. Девушки носят оби повыше, закрывая грудь. Гейши – как можно ниже, что придет облику особенно чувственное звучание. Оби-агэ – шарф под оби, который чуть виднеется из под него, как и белье из-под ворота блузы, завязывается гейшами особенным образом.

Кимоно фурисодэ (болтающийся рукав) носят девушки, невесты, майко. Конец рукава при опущенных руках достигает щиколоток. Это самое торжественное кимоно. Женщины носят томэсоде (косодэ), рукав которого чуть ниже бедра. С сентября по апрель носят кимоно на подкладке (авазэ), в мае-июне без подкладки (хитоэ), в июле-августе легкие ажурные ро. Узоры, рисунки, их расположение, цвет носят свое значение, особенно сезонное – все это настоящий язык кимоно.

Сейчас кимоно стоит в среднем тысячу долларов, являясь самой дорогой одеждой в мире.

4.3 Гейши и Современная Япония

Итак, расцвет деятельности гейш пришелся на вторую половину XIX века. Примерно с 1840-х годов начались активные гонения на проституцию, изобретались различные схемы "перевоспитания" юдзё, и на их фоне гейши выглядели более благопристойно. К тому же, они были совершенно необходимы для достойной организации банкетов.

Время особой популярности профессии гейши - конец XIX и начало XX века. Будучи более культурны, чем юдзё, гейши "во всеоружии" встретили реформы страны, став носительницами древней и традиционной культуры.  Сейчас же гейши и вовсе остались последними хранительницами традиционной японской женской культуры. Только они во всей стране умеют правильно носить кимоно и белить лицо, только они сохраняют в неприкосновенности древние танцы и веселые песни. Это и поддерживает гейш на плаву, поскольку традиции и их хранители в Японии всегда уважают и почитают. А юдзё канули в небытие, тем более что в «низах», в маленьких курортных городках, где работает основная масса гейш, они мало отличаются от тех же юдзё негласно занимаясь проституцией. В Киото и Токио с этим значительно строже. Здесь все таки есть настолько богатые патроны, чтобы полностью содержать избранную гейшу. Этим и исчерпывается ее сексуальный опыт.

В 19-м веке в Токио было 8 общин гейш, самым модным был ханамати Янагибаси (ивовый мост). В период Мэйдзи вперед  вышел совсем новый ханамати Симбаси, поскольку именно ему покровительствовали лидеры правящего режима. Сейчас в лидерах Акасака, которым пользуются, естественно за казенный счет, лидеры «вечно» правящей Либерально-демократической партии.

В Киото (да и во всей Японии) самый известный квартал гейш — Гион («город цветов»), где гейши живут уже более двухсот лет. Традиционные двухэтажные дома с четкой геометрией наружных решеток сегодня, в отличие от прежних времен, выглядят загадочно скрытными. Раньше этот квартал наряду с гейшами населяло множество мастеров художественных ремесел, которые обслуживали их. Они создавали кимоно, украшения, обувь, различные аксессуары, музыкальные инструменты, веера, предметы быта. Потомки некоторых из них продолжают здесь жить и работать для гейш, усиливая тем самым атмосферу заповедности этого района.

Гейши Киото — самые известные в стране. Их можно увидеть на разных празднествах — они проводят чайные церемонии, дают небольшие представления и одним своим присутствием привносят аромат старины. Каждый год в мае со всей страны в Киото съезжаются желающие полюбоваться танцами майко. Внешне они выглядят как взрослые гейши — в таких же замечательных кимоно, только концы парчовых поясов оби не завязаны, а распущены сзади. Это красивое зрелище стало одним из фестивалей национальных традиций. В наше время, когда в Японии действует закон об обязательном девятилетнем образовании, майко может перейти в разряд гейш только после окончания второй ступени средней школы, т. е. не ранее 15–16 лет. Из Киото молодые гейши разъезжаются по всей стране.

Только в Киото существует школа, где девочек с семи-восьми лет начинают обучать искусству гейш — умению петь, танцевать, гримироваться, надевать и носить кимоно, играть на сямисэне — трехструнном инструменте с длинным грифом, проводить чайную церемонию, различным развлекательным играм и, конечно, особому мастерству беседы с мужчинами. Считается, что одной из основных причин притягательности гейш для японских мужчин является их раскрепощенный разговор, естественное общение с ними и умение польстить мужскому самолюбию, что никогда не могли себе позволить женщины других социальных слоев, связанные традиционными условностями, которые сформировали, точнее, сковали женский национальный характер.

Обучение начинается в скромном, застеленном циновками-татами классе за кулисами местного театра. Здесь молодые женщины отрабатывают элегантные движения с бумажными веерами. В простых кимоно, с целомудренным выражением на лицах они распевают детские песенки.

По вечерам маико работают в чайных, где постепенно учатся изысканным манерам, остроумию и умению вести беседу на любую тему - от мировой политики до древней японской керамики. Им также приходится привыкать к жизни в условиях строгой иерархии.

Все ученицы живут в окия (дом гейш), которым заведует отошедшая от дел старая гейша. Окия выплачивает своим маико небольшую зарплату, за которую они обязаны работать в тех чайных, куда посылает их старшая, и жить в соответствии со строгими правилами, установленными хозяйкой дома.

Лицо майко тщательно выбелено, а губы накрашены ярко-красной помадой. (В давние времена гейши использовали в качестве белил порошок из помета соловьев.) У всех маико волосы длиной до пояса. Их укладывают на голове тремя огромными пучками с помощью лака, и девушкам приходится спать, подложив под затылок высокую подушку, чтобы не испортить прически.

Хотя гейши и возвели роль "профессиональной нежены" в ранг искусства, время от времени они неизбежно влюбляются в клиентов. Однако считается, что кратковременные романы подрывают достоинство профессии, поэтому большинство связей предполагает продолжительное ухаживание, в течение которого мужчина должен доказать искренность своего чувства. В прошлом старшие гейши или хозяйки чайных выступали в качестве посредников. Сегодня подобные романы стали личным делом партнеров.

Сегодня майко обычно становятся квалифицированными гейшами к двадцати годам и могут брать себе патрона-любовника, вернее "данна-сана" (дословно - хозяина) когда захотят. Заработок гейши по традиции исчисляется "палочками" (имеется в виду время, за которое сгорает одна ароматическая палочка). Так банкет с 18.00 до 19.30 оценивается временем в три палочки. По некоторым данным они зарабатывают в чайных до $5422 в месяц (совершенно не утруждаясь, получая от $677 до $948 с человека за традиционных три часа) и не нуждаются в финансовой поддержке данна-сана (по другим, более реальным данным все значительно скромнее - одна палочка стоит 1220 йен (в 1975 году) и рекордный заработок для напряженно работающей гейши - двести палочек в месяц - примерно 800 долларов, а в среднем для курортной провинции 450 долларов, для столиц – 600 долларов). Тем не менее, принцип, согласно которому любовники должны обращаться с ними как со вторыми женами, а не просто любовницами, остается делом чести, от которого лишь немногие гейши готовы отказаться.

Сегодня высшую ступень в их иерархии занимают таю-сан, своего рода гейши-аристократки. Они ангажированы почти исключительно на официальные правительственные и полуофициальные приемы в чайных домах, на которых японские государственные деятели и бизнесмены решают порой весьма важные политические и экономические вопросы. Вообще гейши высокого ранга появляются на банкете ненадолго и мало общаются с гостями, демонстрируя главным образом свое искусство, то их «коллеги» попроще весь вечер могут провести, непринужденно общаясь с клиентами, не отказываясь принять от гостя и чашечку сакэ. И поныне у гейш существуют разные варианты взаимоотношений с мужчинами, среди которых у них могут быть и искренние привязанности, и постоянные покровители, в том числе очень влиятельные, но гейша сегодня может быть и абсолютно свободной, ибо ее заработки позволяют быть независимой. К тому же гейши часто подрабатывают как исполнительницы на радио и телевидении.

4.4 Гейши – вымирающая профессия. Современная проституция

Тем не менее не стоит идеализировать институт современных гейш. Весь их внешний вид, по сути, является маской, которая определена им традиционным положением в обществе. Нарядные, с высокими старинными прическами (сегодня это парики), они далеки от реальной действительности и напоминают скорее красавиц со знаменитых японских гравюр XVIII–XIX вв. Но и при более близком рассмотрении красавицами их назвать трудно — невероятно толстый слой пудры превращает даже молодые, хорошенькие лица в неестественно белые маски с вычерненными по старинной моде зубами. Мало того, нередко можно встретить гейш среднего и даже почтенного возраста. Хорошему вину время прибавляет крепости и аромата, гейшам — мастерства и умудренности.

Нынешние гейши — своеобразный осколок старого феодального уклада жизни. Оказавшись в совершенно иной социальной и культурной среде, они как явление безусловно претерпели определенные изменения, но сохранили основное свое назначение — утонченно развлекать гостей. И это стало не столько естественной потребностью общества в насыщенном развлечении, сколько сугубо искусственным (гейся!) старанием поддержать национальные традиции, а главное - свой личный статус, что делает их частью общества потребления – потребления для богатых. Известно, что сегодня вечер с гейшами стоит огромных денег, само их присутствие, даже весьма краткосрочное, означает высокий уровень банкета.

Что гейш сначала спасло и вознесло, их же и погубило. Став символом старины, гейши становились все менее и менее интересны молодежи. Среди нее набирали популярность дзёкю, барменши. Они были также раскованы, как гейши, не отказывались от сексуальных приключений и были воплощением духа модернизации. Клиенты гейш все более и более переходили в категорию "пожилые люди", соблюдающие традиции.

В 1957 году были окончательно ликвидированы "веселые кварталы", а проституция была полностью запрещена. Естественно, это не уничтожило проституток, а просто заставило их снова уйти в подполье бань, баров, чайных домиков и т.д. Опыт общения с иностранцами заставил перестроить жизнь и быт японских проституток на "современный" европейский и американский лад.

С течением времени увеселительные мероприятия в Японии вообще становятся грубее, шумнее, сексуально-ориентированнее. В последние десятилетия блеск и престижность профессии гейши заметно увяли под натиском более откровенных предложений со стороны «хостесс» в барах, «компаньонок» в ночных клубах и прочих работниц широко разветвленного сексуального бизнеса. Профессия гейши становится слишком изысканной для нынешнего мира развлечений.

Сегодня профессия гейши является такой же, как и любая другая творческая деятельность, но времени она отнимает очень много, а характер учебы почти не оставляет им личной свободы. Все это приводит к сокращению числа гейш. В конце 1920-х гг. их было около 80 тысяч, в конце 1980-х — уже около 10 тысяч, и эта цифра уменьшается.

Цикл замкнулся и теперь, по сути, в Японии начинается новый рост интереса к профессии юдзё, куртизанки. Следует заметить, что специфика японского эроса всегда заключалась в том, что секс в нем – не главное. Даже в современной вестернизированной секс-индустирии большая часть - разговоры, намеки, простое человеческое общение и всевозможные развлечения, нежели чисто сексуальные техники. В то же время процесс становления или восстановления традиций юдзё в новой ситуации (маршрут движения  не «строгий патриархальный дом - веселый романтичный квартал», а «феминизированный мир партнеров - искусственный маскулинизированный мир юдзё»), видимо, еще в самом начале, тем более что общий уровень проституции во всех смыслах оставляет желать лучшего.

Что пользуется спросом? В связи с запретом открытых публичных домов большую популярность получили легальные заведения "фудзоку" ("дополнение"). В них девушки оказывают клиентам эротические услуги, не связанные с половым сношением - стриптиз, эротический массаж и так далее. Существуют и более экзотичные формы развлечений. Например, в специальных фургончиках эротическая предсказательница с палочкой, в легкой маске на лице берутся предсказывать судьбу по анусу клиента.

Также популярна запрещенная подростковая проституция. Ранее, напомним, страсть мужчин к девочкам удовлетворялась за счет общения с майко. Сейчас же майко можно стать только в 18 лет.

Чисто японская разновидность подростковой проституции - старшие школьницы, ходящие за деньги на свидания с мужчинами среднего и преклонного возраста. Эти свидания не всегда подразумевают половой акт - иногда это только поход в кино или ресторан, беседы на лавочке при луне, совместное любование сакурой... Такая проституция называется "эндзё косай".

Другой популярный вид бизнеса для молодых девушек - продажа в специальные магазины ношеного и не стиранного нижнего белья. Последнее на ура раскупается фетишистами, любящими вдыхать "женские" запахи. Девушек, занимающихся этим бизнесом, называют "бурусэра".

Подростковой проституцией обычно занимаются "когяру" - девушки-тусовщицы, зарабатывающие таким образом на модную одежду, косметику, сотовые телефоны и так далее. Наиболее "подсевшие" на этот бизнес девушки иногда становятся "огяру" - тусовщицами-бродягами, которые уходят из дома и переходят на полное самообеспечение. Главная беда огяру - венерические и кожные заболевания от беспорядочного секса и несоблюдения личной гигиены.